Екатерининский корпус

История Екатерининского корпуса

Прогуливаясь в Нижнем парке Петергофа, редкий гость обратит свое внимание на этот дворец. Невысокое, казалось бы, вовсе не помпезное здание, возле голландского домика Петра I, ничто иное как малый парадный дворец императрицы Елизаветы Петровны.

И не спешите пробегать мимо него в Монплезир или к развеселым Шутихам. Не торопитесь, остановитесь под его окнами. Прислушайтесь. Вы услышите, как там внутри играет музыка. Это точно вальс! Вы услышите, как звенят бокалы. Там много людей. Разговаривают, смеются счастливые молодые голоса. И пусть до нашего времени доносятся лишь отголоски тех далеких балов, что проходили в этом доме когда-то.

Но пока императорский дворец хранит память о прошлом, он живет. Как живут и его зодчие – великие мастера сумевшие заключить музыку и счастье в камень.

100 лет минула с последнего бала, сыгранного здесь. Но даже сейчас так легко представить, как это было.

Белая ночь и десятки гостей в роскошных одеждах поднимаются на высокое крыльцо. Цветом летней листвы, полей и надежд убаюкивает зеленая приемная. Манит в самые потаенные глубины всех морей и океанов синяя гостиная. И, наконец, вот он – главный зал. Самый красочный. Самый парадный. Бальный!

Кто же архитектор?

Но даже, если бы царские гости умели читать архитектуру, ни едва ли с первого взгляда смогли бы разгадать имя автора этого дома. Вернее, авторов. Их немало. И труды каждого как будто растворены друг в друге.

Однако присмотритесь. Паркет с характерным рисунком великого Растрелли. В очертаниях лепки на стене угадывается почерк Джакомо Кваренги. Рядом барельефы. Может быть их автор Росси?

Иной раз даже профессионалам бывает непросто угадать. Увы, архитектура неблагодарная стезя для мастера. Композиторы, художники, поэты отдают миру свои творения, и никто не вправе присвоить или переписать их безнаказанно. В архитектуре не так. Как бы ни был прекрасен, созданным зодчим дворец, завтра же его легко могут перестроить, разобрать до основания и возвести вновь. Мгновение, и твое произведение становится чужим. Легче нот, бумаги и холста разрушается камень. Всего лишь стоит слегка смениться ветру архитектурной моды.

А ведь поначалу все кажется таким прочным и вечным. Особенно, если ты главный архитектор императорского двора. И все столичные вельможи мечтают жить в построенных тобою дворцах.

Быть придворным зодчим, неужели и это не гарантия архитектурного бессмертия?

Франческо Растрелли - первый зодчий

Так вероятно думал и граф Франческо Растрелли, когда солнечным летним днем 1747 года подъезжал к Петергофу.

Он спешил представить императрице Елизавете Петровне свои новые чертежи. Завистливые коллеги считают Растрелли невероятно везучим мастером.

При любом властителе, будь то Петр I или Анна Иоанновна, этот итальянец всегда в фаворе. Даже опала закончилась для него возвышением.

Как ни бранила государыня Елизавета Петровна всех иностранных зодчих, а вот умер Михаил Земцов, и кого она теперь осыпает заказами? Итальянца, счастливчика Растрелли.

Первым делом она поручает ему перестроить Большой дворец в Петергофе. А следом заказ помельче. Пока идут строительные работы, дабы царице было где жить, надо спроектировать для нее небольшой деревянный павильон. И где же дочери и наследнице Петра Великого возводить это здание? Конечно же возле отчего дома Монплезир.

Одна напасть, Елизавета не может жить без балов и маскарадов. А где их устраивать?

И вот еще один заказ для Растрелли: построить здесь же рядом каменный дворец, специально предназначенный для балов и увеселений. От деревянного флигеля к дворцу надо проложить галерею, дабы дамам в дождливый день кринолины в лужах не марать.

Фасад Растрелли спроектировал и возвел менее, чем за 12 месяцев. Уже в 1748 году императрица принимала работу. По меркам барокко было весьма скромно: ни позолоты, ни скульптур на крыше. Зато Монплезир не затмевает. Главные украшения – кованные решетки с золоченным вензелем Елизаветы Петровны.

Ограничив себя в наружном убранстве, внутренний интерьер Растрелли задумал поистине великолепный. Поэтому и затянулось строительство на целых 12 лет. К тому времени Елизавета сильно постарела. Ее мучала давняя болезнь ног. Поэтому и баллов в ее царствовании успели здесь сыграть немного. Да и отплясывала там не она, а молодые наследник престола Петр с фаворитками и его жена Екатерина с офицерами.

Зодчего на эти балы, конечно, не приглашали.  Но ему и не до веселья. Много лет Растрелли жил только работой, ездил со стройки на стройку, от Зимнего дворца к Смольному собору, из Петергофа в Царское село. Зодчий никогда не отдыхал, не бывал за границей, стойко на ногах переносил все болезни и, наконец, надорвался. Инфаркт сердца. Слег в постель, и, самое досадное, не смог сам представить императрице роскошные залы ее малого дворца в Петергофе.

Знал бы Растрелли какую злую шутки сыграет время с его драгоценными интерьерами.

Уже через 25 лет из 8 залов, неперестроенным останется 1, самые второстепенный – подогревальня. 

Балы, как правило, заканчивались застольем. Блюда готовили в отдельном кухонном корпусе, а разогревали здесь, в подогревальне. Печь с 12 большими и малыми конфорками Растрелли спроектировал сам. За основу он взял знаменитые голландские печи. Затапливать их можно и наверху в подогревальне, и внизу в подвале. Тогда ни запахи, ни дым гостей не потревожат.

Потом царские придворные рассказывали зодчему, будто бы в те редки вечера, когда во дворце не бывало балов, сюда заглядывала сама Елизавета. Императрица приказывала растопить плиту, и сама готовила кушанье для своего стола, иной раз изобретая совершенно новые блюда. Раскладывали яства в новомодную фарфоровую посуду. Такую уже не будешь хранить взаперти. Надобно для нее сконструировать специальные открытые шкафы, да не маленькие.

В России только-только основан собственный Ее величество фарфоровый завод! Третий в Европе после Мейсенского и Венского. Отныне императрица изволит кушать только из отечественной посуды. Она должны всегда быть под рукой.

Умрет Елизавета и однажды ночью будущая Екатерина Великая уедет из этого дома, чтобы свергнуть собственного мужа и стать императрицей. В память о тех событиях дворец этот станут называть Екатерининским корпусом.

Каждый год 28 июня в честь воцарения государыни здесь будут давать бал.

Но, если бы Растрелли довелось побывать на этом балу, он не узнал бы свой дворец. Большие изразцовые печи, да паркет – все, что осталось от его трудов.

Джакомо Кваренги

Ветер архитектурной моды переменился. Барокко сменил классицизм. И место придворного зодчего при Екатерине II занял именитый итальянец Джакомо Кваренги.

А при нем вот уже 2 года состоит талантливый каменных дел мастер Луиджи Руска – честный, трудолюбивый малый, вот только, как считает Кваренги, «чуть-чуть слишком аристократ». 

Руска контролирует всю работу по перестройки дворца. Наблюдает, как сбивают витиеватую растреллиевскую лепнину, снимают позолоту, закрашивают стены. Теперь каждый зал получает свой цвет и имя: желтый, зеленый зал, синий. Прекрасный художник и декоратор Луиджи сам проектирует мебель для вестибюля и предлагает свои работы Кваренги. Зодчий соглашается. Джакомо симпатизирует своему молодому коллеге, хотя трудно найти людей более не сходных нравом. Кваренги – вспыльчив, Руска – спокоен. Кваренги – суетлив, Руска – педантичен. Кваренги неопрятен, пуговицы на сюртуке вечно застегнуты криво, Руска, почти по-немецки, аккуратен.

Идеальный помощник, кто лучше него проконтролирует работы, да еще и такие сложные, как роспись стен большого бального зала. Это самая парадная часть дворца. Она должны быть солнечной, красочной, яркой. Зеркала в изящных рамах зрительно увеличат пространство зала, белые пилястры придадут ему царственную величавость. Рельефы на стенах должны быть самого правильного праздничного свойства: античные вазы, цветы, изящные женские фигурки в медальонах.

Десюдепорте, декоративную композицию над дверью, Кваренги заказывает знаменитому скульптору Жаку-Доменику Рашетту. Этот француз совсем недавно приехал в Россию из Парижа. Говорят, что он сбежал из Бастилии. Прославленного мастера заточили туда за общение с русским послом, сманивающим французские таланты в Россию. Не удержали и кандалы.

И вот на стенах Большого зала рождаются прекрасные аллегории: Комедия опекает Скульптуру, Трагедия – Музыку, История идет в рука об руку с Географией, а вот самый любимый Кваренги сюжет – это Мудрость, венчающая Архитектуру.

Пройдут годы и может быть этот зал обретет совсем иное звучание. На его стенах появятся портреты других властителей, постаменты украсят иные скульптуры и в зеркалах будут отражаться чужие лица.

Впрочем, этот труд Джакомо Кваренги время пощадило. Желтый зал почти не изменился. А с годами даже преобразился. Он обрел свои сокровища, созвучные архитектурному убранству. В 1848 году сюда привезли знаменитый Гурьевский сервиз. Известных в первую очередь своими кулинарными изысками, граф Гурьев, заказал этот сервиз императорскому фарфоровому заводу, как подарок Александру I. Первоначально сервиз назывался Русским по тематике рисунка и предназначался в первую очередь для иностранных гостей. Это не посуда, это целая энциклопедия из жизни и быта народов России.

Единение России и Европы, что может быть ближе сердцам главным архитекторам императорского двора, русским европейцам, которые обрели новую родину.

В 1811 году Луиджи Руска и Джакомо Кваренги приговорят в их родных городах к смертной казни за отказ вернуться домой и встать под знамена армии Наполеона.

К этому времени оба архитектора уже давно рассорились. И бывший каменщик мастера Кваренги, а теперь придворный зодчий, Луиджи Руска в очередной раз приезжает в маленький дворец подле Монплезира.  Время Кваренги прошло. Созданные им интерьеры устарели. Строгий классицизм нынче не в моде.

Луиджи Руска

На дворе эпоха Ампира – царствование Александра I.

Жизни Екатерининского корпуса тоже меняется. Вместо пышных балов – вечерние концерты. Беззаботную болтовню вытесняют размышления о Наполеоне. Поэтому в мирную тематику Кваренги, Луиджи Руска вписывает военные нотки.

В зеленой приемной появляются барельефы с боевыми доспехами, военными венками и воинскими шлемами.

Отец и сын Карло и Джованни Скотти расписывают падуги (потолочные сцены) в стиле гризайль. Тематика самая грозная: мечи, щиты, копья. Грядет война с Францией. Но, как ни странно, именно вкусы врага диктуют нынче Луиджи Руски архитектурные решения дворца. Вот и синий цвет музыкальных салонов – французского новшество. Его ввели в моду великие зодчие Наполеона.

Император Александр Павлович бывает в Петергофе редко. Но когда приезжает, останавливается именно в этом дворце. Здесь жила его любимая бабушка Екатерина. Здесь он играл в детстве, листал свои первые книги: античные мифы, поэмы и пьесы. Обыкновенный круг чтения маленьких принцев.

Поэтому и тематику залов Риски угадать несложно. На падугах роспись на сюжет Илиады Гомера, рядом веселая античная свадьба, а дальше Аполлон в окружении муз и граций. Им вторят комоды красного дерева, крашенные сценами из поэмы Вергилия Энеида. Заказывая их, Руска невольно вспомнил своего учителя Джакомо Кваренги. Вот кто виртуозно читал латинский поэтов в собственном переводе, а еще великолепно играл на флейте. Жаль от его трудов в этом зале Руска почти ничего не оставил. Разве что музыкальное настроение. Оно живет в каждом уголке, в каждой детали: в подсвечниках, в огромном нотном стане, в необычном рояле на 4-х ножках и в воздухе. Динь-дон! Отсчитывают время французские часы. Они во дворце нынче повсюду: в передней, в угловой гостиной. Тик-так! Бежит время. Руске кажется особенно быстро летит оно именно в этой маленькой комнате. Может быть потому, что обставлена она мебелью другого зодчего? Молодого, к тому же русского по происхождению Василия Стасова. Наступает на пятки новое поколение, не убежать. Вот кто пойдет на смену ему, Луиджи Руски. Надо суметь уйти в отставку вовремя, пока ты на коне, пока тебя не выставили за дверь, как в свое время Растрелли. Что от него в этом дворце? Только голландские печи остались.

Одна такая печь сохранилась в новом кабинете Александра I. Государь заказал проект своих личных комнат еще перед войной. А закончил свою работу Луиджи лишь в 1817 году.

В кабинете императора всегда полумрак. Может быть поэтому так загадочно и грустно взирают из темноты лица на портретах: Екатерина, Павел, Елизавета Алексеевна. Они словно вглядываются в работу зодчего. Удачно ли поставлены книжные шкафы? Правильно ли развешены медальоны с аллегориями всех главных побед в Отечественной войне.

Вероятно, за эту работу Руска получит из рук императора еще один перстень с бриллиантом. Привычная награда.  У Луиджи их больше, чем у любого другого зодчего: 14 штук, пальцев не хватает.

Но царь не торопиться возвращаться из Европы. Вместо него сюда прибывает альбом с эскизами мебели придворных архитекторов Наполеона. И вот уже для парадной спальни Александра Руска заказывает кресла и стулья, украшенные звездами из золоченной бронзы по проектам побежденных мастеров. А следом прибывает кровать в форме ладьи. Мода на такие кровати ввела жена Наполеона Жозефина. Она называла их кораблями, облегчающими течение жизни.

На всю эту французскую роскошь взирает с высоты крылатые сфинксы. По легенде, только тот, кто разгадает загадку этих мифических существ, сможет продолжить свой земной путь.

Зодчий уже написал императору очередную просьбу об отставке. Как вода возвращается к истокам, так и ему пора обратно домой в свой южный кантон Тичино, что в южной Швейцарии.

Василий Стасов

Скоро в малом парадном дворце начнет работать другой мастер, Василий Стасов. Что оставит он от трудов Руски, Кваренги, Растрелли? Неужели время все вычеркнет и перепишет, как имена в танцевальной книжке легкомысленной кокетки?

Пройдут годы и после многочисленных перестроек реставраторы сделают в зеленой приемной удивительную находку. За барельефами с мечами работы Луиджи Руски, за лавровыми венками Кваренги откроются 3 тайника, аккуратно закрытые алебастровыми дисками. Там, по ту сторону многих слоев лепки спрятаны 3 веселые маски – аллегории времен года. Это работа Франческа Растрелли. 2 столетия назад Кваренги и Руска бережно укрыли эти маски от разрушения, определив их в единственную формулу бессмертия шедевров, они хранимы лишь любовью и уважением человечества к тому прекрасному, что им создано.

Как попасть в Екатерининский корпус?

Я уверена, что после нашей истории, вы захотите побывать в Екатерининском корпусе и посмотреть на него лично, а не на видео и фотографиях. В этом вам помогут наши метеоры в Петергоф. Они быстро, без пробок, толкотни, очередей доставят вас прямо до Нижнего парка Петергофа А там, как вы видите на карте, и до Екатерининского корпуса недалеко.